Глобальный энергокризис, который сейчас активно обсуждается, сказывается на мировом рынке удобрений, прежде всего на их ценовой конъюнктуре, соглашается исполнительный директор «Ринкон Менеджмент» Константин Корнеев. Однако, по его мнению, вряд ли из-за этого в мире существенно сократится производство продукции АПК. Говоря о том, стоит ли в ближайшее время ожидать мирового продовольственного кризиса, эксперт выделяет два типа предпосылок этого явления: рукотворные и нерукотворные.
«В последнее время на мировом рынке произошло много изменений, которые в основном носят рукотворный характер. В их числе — ограничения, связанные с COVID-19, которые привели к отсутствию рабочей силы, разрыву логистических поставок, удорожанию логистики, увеличению себестоимости производства продуктов питания, — перечисляет он. — Это все — результаты решений, принятых конкретными людьми и странами. Получается, что сами же люди приняли решения, которые негативно повлияли на экономику, и теперь говорят о некоем мировом кризисе». К нерукотворным факторам Корнеев относит природные ресурсы и климат. В этом смысле наша планета не испытывает проблем с доступностью водных ресурсов, и у нас пока не ожидается климатических кризисов, говорит он. В то же время нельзя списывать со счетов влияние пандемии, из-за которой были разорваны многие логистические цепочки: сейчас предприятия сталкиваются с перебоями поставок аминокислот, кормовых компонентов, сельхозтехники, запчастей.
По словам президента ГК «ЭкоНива» Штефана Дюрра, серьезный риск для агросектора в 2022 году связан с несбалансированностью рынка и возможными сбоями в поставках средств производства. «Непонятно, что будет с минеральными удобрениями и ценами на них, с компонентами кормов, витаминно-минеральными добавками, ветпрепаратами, техникой и запчастями, — разрывы логистических цепочек возможны везде, — комментирует он. — Мы привыкли, что если есть деньги, то все можно купить, сейчас же это не всегда возможно, потому что поставки идут с сильной задержкой, а иногда и вовсе приостановлены. Надеюсь, что через какое-то время Россия сможет производить все самостоятельно, но пока мы серьезно зависим от импорта семян, генетического материала в животноводстве, кормовых компонентов и прочего». Самообеспеченность нашей страны семенным материалом пока оставляет желать лучшего, и это — основной риск, подтверждает Рудаков.
По мнению Серовой, мировой продовольственный кризис уже наступил. «Цены на продукты питания растут, и увеличивается количество голодающих — в этом, собственно, и есть суть продовольственного кризиса. Однако развился он не на фоне энергетического кризиса, его триггером стала пандемия. Кстати, она же повлияла и на энергетику», — уточняет эксперт.
При этом настораживает, что во время кризиса 2006-2008 годов страны объединялись, принимая какие-то совместные решения для снижения его воздействия на мировую продовольственную безопасность, обращает внимание Серова. «Собирались Группа 8, Группа 20, был создан Комитет по продовольственной безопасности, система сбора оперативной информации об аграрных рынках (AMIS), собирались деньги для помощи бедным странам, — приводит примеры она. — Сейчас тишина, никаких глобальных мер не предпринимается».
В ситуации с энергетическим кризисом у России возникает больше возможностей, чем ограничений, продолжает Корнеев. «Благодаря обеспеченности удобрениями, наличию пахотных земель и ресурсов для производства продуктов питания мы можем выступать и как экспортер удобрений, и как мировой поставщик уже готовой продукции», — поясняет он.
Серова тоже думает, что Россия может стать бенефициаром роста продовольственных цен на мировых рынках, так как она является крупным экспортером. Правда, для этого наши производители должны иметь возможность вывозить продукцию по хорошим ценам без ограничений. При этом меры госрегулирования будут приводить к концентрации не только производства, но и экспорта, что не очень хорошо для сектора в целом, добавляет она.
По словам руководителя инновационного аналитического центра группы «Черкизово» Рустама Хафизова, пока сложно сказать, в какой степени энергокризис будет стимулировать экспорт российской продукции АПК. В 2020 году экспорт сельхозпродукции превысил ее импорт, и по итогам 2021-го страна, по всей видимости, повторит этот результат: российские аграрии не только закрыли потребности внутреннего рынка, но и увеличили поставки за рубеж. Из-за коронавируса многим странам пришлось расширить объем закупок сельскохозяйственных и продовольственных товаров в России, чтобы восполнить образовавшийся дефицит, комментирует он. «Мы готовы увеличивать вывоз мясной продукции, но возрастающая в мире экономическая напряженность создает трудности для активной международной торговли», — сетует Хафизов. Тем не менее, государственные меры поддержки российского экспорта и грамотное планирование позволяют увеличивать торговый оборот с ключевыми партнерами России, добавляет аналитик.
Вряд ли Европа столкнется с нехваткой тех же томатов: их для европейского рынка выращивают в основном теплицы в Альмерии на юго-востоке Испании, под солнцем, говорит Рудаков. «Не думаю, что энергокризис может обернуться глобальными негативными последствиями в части обеспечения стран Европы овощами. Если же из-за дефицита удобрений сельхозпроизводство действительно сильно упадет и цены на овощи ощутимо вырастут, то, возможно, к продукции из России возникнет особый интерес, — рассуждает он. — Прогнозировать сложно. Безусловно, мы следим за конъюнктурой европейского рынка, и, как только будет экономическая целесообразность, мы готовы рассмотреть варианты поставки туда нашей продукции».
Сельхозпроизводство в других странах не сократится, но оно станет дороже, полагает гендиректор компании «Прогресс Агро» (ранее — агрохолдинг «Кубань», основанный Олегом Дерипаской) Леонид Рагозин. Однако, по его мнению, маловероятно, что Россия станет бенефициаром в данной ситуации, поскольку мы будем сдерживать рост цен на внутреннем рынке. «Если мы потянемся за мировыми рынками, инфляция будет еще выше», — добавляет он.
Источник: agroinvestor.ru
